Иногда поход к врачу может не только не улучшить, а ещё и усугубить ситуацию
Большинство людей хоть раз в жизни задумывались о походе к психотерапевту. Но найти «своего» врача тяжело, ведь душа — не зуб и у каждого болит по-разному. Наш корреспондент Тамара Башаева рассказала о своём визите к врачу, как об одном из вариантов развития событий.
«Давеча в первый раз сходила к психотерапевту в Омске. То ли в сравнении с петербургскими специалистами, то ли он сам по себе оказался специфическим чуваком, но лучшее, что мне пришло в голову во время этого «сеанса» — начать угорать над методами этого врача, иронизировать, и просто получить новый жизненный опыт, раз уж пришла. Хорошо, что это был не первый психотерапевт в моей жизни, иначе я могла бы подумать, что они все такие и больше не переступать порог их кабинетов. Решила описать пережитое ради тех, кто ждал от меня отзыва, а на словах я не могу его дать — сразу вьетнамские флешбэки перед глазами. Итак. Психотерапия по-омски, или почему не все частные клиники одинаково хороши.
Я записывалась к врачу через сервис «Сбер Здоровье», где были сплошь положительные отзывы без пояснений симптоматики, с которой люди обращались к психотерапевту. Со скидкой 50% сеанс стоил тысячу рублей, что меня полностью устраивало. Поскольку «это не Питер, детка», для первого пробного захода в родных краях я решила не раскидываться деньгами, да и торопиться было некуда.
Записалась, удалось прям на следующий же день после заявки. Дома решила почитать отзывы ещё и на Яндексе, и сильно удивилась. Не потому, что нашла кучу негатива, нет. А потому, что в основном омичи благодарили врача за помощь в кодировании алкашей. Типа: «муж не пьет уже два года, фантастика! Спасибо большое за профессионализм и отзывчивость». Или «Не могла оторваться от холодильника и ела как не в себя, а теперь могу отлучиться хотя бы в душ, в туалет, и даже вышла погулять». Да, оказывается бывает кодировка против обжорства. Ну и там по мелочи — кто с наркотиков не мог слезть, а после терапии в семью вернулся, кто к богу пришел через смирение и победу над гордыней. Короче, не моего профиля врач оказался.
Поэтому в день приема я позвонила в клинику и спросила психотерапевта напрямую: «с депрессией мне, наверное, не к вам? Мне бы только консультацию по уже назначенному лечению и просто показаться очно, а не через вотсап.» «Почему не ко мне? Я и там, и сям могу», — заверил специалист, — «приходите». Ладно, была не была. Всё-таки многолетний стаж у человека, что может пойти не так? Чем моя проблема сложнее той, где некий омич не может вытащить изо рта водку и, влекомый роднёй, приходит на исцеление?
Приезжаю. Небольшая клиника, вход с торца жилого дома в спальном районе. Ничего необычного, все хорошие клиники прячутся от омичей подальше, чтобы своим видом не напоминать о том, что выход есть. В холле ведерко с бахилами, кулер с водой, диванчик, напротив которого висит маленький телевизор и показывает «Джентльменов удачи». На крошечном ресепшене лежат буклетики «Почему полезно пить воду». Один из них тётушка-админ немедленно предлагает мне. Выглядит это убого, ведь я знаю о пользе воды в три раза больше, чем этот буклетик, но виду не подаю и потом просто незаметно кладу его обратно в стопку. Зачем у алкоголиков полезное чтиво отбирать?
Честно говоря, от ухода меня останавливал только тот факт, что я долго сюда добиралась, а теперь даже не знаю, как выбраться обратно. Меня подвезла коллега, так что я даже примерно не понимала, где тут остановки и какие там ходят автобусы. С небольшим опозданием в холл выходит врач и приглашает меня к себе в кабинет. Пути назад нет.
Вхожу. Сажусь на диван напротив рабочего стола психотерапевта. Рядом со столом маркерная доска, изрисованная схемами и словами, в центре которой изображен незамысловатый силуэт человека со стрелочкой, ведущей ко рту, и химической формулой спирта. Возможно, кто-то из пациентов употреблял зеленого змия неверным способом, и врачу необходимо было объяснить, куда заливают спиртягу последователи традиционной культуры пития.
— Какие проблемы?, — спрашивает доктор, прерывая мой внутренний монолог, но не прерывая своей работы с компьютером. Вопрос звучит как наезд, от чего я теряюсь и пытаюсь сформулировать ответ. Специалист видит, что я в смятении (на то он и специалист), а потому конкретизирует свой вопрос:
— Какие проблемы могут быть у такой молодой и красивой девушки? Парень бросил?…
О боже… значит, ты решил с этой стороны зайти? Ладно.
— Нет, — говорю, — сейчас у меня всё хорошо, но я уже четыре месяца лечусь и хочу узнать, правильно ли идет лечение, не нужно ли что-то скорректировать.
— А почему начала лечиться? Что послужило триггером для депрессии?
— Много чего, она ведь не внезапно началась. Последней каплей, наверно, стала тяжелая работа, где я не могла реализоваться, зато сбила режим, заработала бессонницу, стала ненавидеть людей и сферу услуг в целом, — пояснила я и вкратце рассказала о предыдущем месте работы.
— То есть, в тебе копится обида оттого, что все эти гады и уроды приходили, качали права, вели себя как нелюди, а ты даже не могла их послать? — зашел с козырей врач. (цитаты не дословные, но дословные здесь привести нельзя).
— Обиды нет, в основном угнетало то, что я не на своем месте. Обычно я злилась, а не обижалась, но сюда я пришла не с этим вопросом…
— А с каким? — прикинувшись дурачком, уточнил врач.
— Нет эмоций. Радости, печали, удовлетворения, злости. Хочу прояснить, будут ли сдвиги во время лечения и по каким признакам я пойму, что можно слезать с таблеток.
Но врач был непреклонен. Он до последнего не собирался отвечать на поставленный вопрос, несмотря на то что я назвала и препарат, и дозировку, и продолжительность лечения. Зато он попробовал охарактеризовать меня как:
— неспособную любить холодную женщину (ну раз эмоций нет, то наверно я просто ледышка и всё тут).
— отличницу, которая всю жизнь переживала за результат и теперь не может принять несовершенный мир (возмущению моему не было предела. Для таких выводов 15-минутного разговора маловато)
— жертву домашнего насилия (не в прошлом, а прямо сейчас. И это при том, что я еще в начале беседы сказала, что у меня всё прекрасно в отношениях, меня поддерживают и любят. Но раз у меня нет эмоций и желания, значит я не могу ими поделиться, а значит, меня возьмут силой. (По его мнению, это, оказывается, так работает)
— эгоистку, которая думает только о себе и ничего не делает для других (на основании того, что я не записываю в тетрадь свои хорошие поступки и не могу сходу вспомнить с десяток таковых)
— звезду, считающую себя лучше остальных (из-за того, что у меня нет кумиров, но есть амбиции)
— бестолочь, которая только и думает, когда новую татуировку набить и в какой цвет волосы покрасить (да, это ужасно бесит, когда ты не только внутри, но и снаружи хочешь себе нравиться. Без или/или, а одновременно.)
В конце «терапии» специалист мне зачем-то посоветовал увеличить грудь, раз я переживаю из-за лишнего веса (а я переживаю, что раскабанею без спорта, на который пока не могу ходить). Сказал смириться и уверовать, запутался в разнице определений «вера» и «надежда», похвалил мою стойкость (ну конечно, не сдаваться при такой шокотерапии — это уже дело принципа). Хотя, признаю, возможно с алкоголиками такие методы работают. Но это не точно.
Так и быть, напоследок доктор согласился с выбранным другим психотерапевтом курсом лечения, ничего добавлять или убирать не стал.
Я, в свою очередь, призналась, что наша встреча будет последней, посоветовала ему выбирать выражения, давать пациентам время на оценку обстановки и попытку довериться. Что практически невозможно, когда перед тобой — натуральный маньяк. Да, так и сказала.»
